Стих
Иосафа-Царевича о пустыне:
О, прекрасная
пустыня,
Приими мя в свою пустыню,
Яко мати свое чадо,
Научи мя на все благо.
В тихость свою безмолвную,
В палату лесовольную,
Любимая моя мати,
Потщися мя восприяти.
Всем сердцем желаю тя.
На царские си палаты златы
Не хощу взирати
Покоев светлых чертоги,
Славы и чести премноги
Бегаю, яко от змия
Пустыня моя, приими мя,
Суетного, прелестного,
Века сего маловременного;
Своя младые лета
Отвращу от всего света.
0, прекрасная пустыня,
В любви своей приими мя,
Не устраши мя своим страхом.
Да не в радость буду врагом.
Пойду я в твои лузи зрети
Различные твоя цветы.
0, дивен твой прекрасен сад,
И жити в тебе всегда рад.
Древа ветки кудрявые
И листвие зеленое
Зыблются малыми ветры,
Пребуду зде своя лета,
Оставлю мир прелестный,
И буду аки зверь дикий,
Ин во пустыне бегати,
День и нощь работати.
Сего света прелести
Душу хотят в ад свести,
Вринути в пропасти темны,
В огненны муки вечны;
Всегда мя враг прельщает,
Своя сети поставляет
И како начну плакати,
Умильно звати и рыдати:
Милостивый Мой Боже,
Уповаю на тебе аз,
Скитаюся в сей пустыни,
В дальной и дальной пустыне,
Но аз к тебе прибегаю
И жити в тебе желаю.
Мене грешного соблюди,
От вечные муки мя избави.
О, Христе всех, мой Царю,
Всегда тя благодарю,
Мене грешного соблюди,
От мук вечных изми же
Небесного царствия,
Радости и веселья
Со святыми причти мя
Во вся веки веков,
Аминь
Стих
об Иосафе-Царевиче
Из пустыни
старец
В царский дом приходит
Он принес с собою,
Он принес с собою
Прекрасный камень драгий.
Иосаф-царевич
Просит Варлаама:
Покажи сей камень,
Покажи сей камень,
Я увижу и познаю цену его.
Царевич дивился
Одежде пустынной,
Варлаам сказует,
Варлаам сказует,
Что в пустыне не без скуки жить всегда
Остался царевич
После Варлаама
Завсегда стал плакать,
Завсегда стал плакать,
Не хощу я пребывати без старца
Удобь же ты можешь
Солнце взять рукою,
А сего не можешь,
А сего не можешь
Оценити во вся веки без конца.
О, купец премудрый!
Скажи мне всю тайну,
Как на свет явился,
Как на свет явился
И где ныне пребывает камень той?
Пречистая Дева
Родила сей камень,
Положен во яслях,
Положен во яслях
И прежде всех явился пастухам.
Он ныне пребывает
Выше звезд небесных;
Солнце со звездами,
А земля с морями
Непрестанно славит Бога завсегда
Оставлю я царство
И иду в пустыню.
Взыщу Варлаама,
Взыщу Варлаама,
И я буду светозарен от него.
Пустыня любезна,
Доведи до старца,
И я ему буду,
И я ему буду
Служить верно, как отцу.
Молю тебя, Боже,
Пресладкий Исусе,
Даждь мне получити,
С Варлаамом жити
Во вся веки без конца.
Сказала пустыня
Отроку младому:
Горько во мне жити,
Горько во мне жити,
Всегда быть в молитве и посте.
Около
имени Святого Иосафа-Царевича Индийского собралось много трогательных
стихир с зовами о пустыне. В далекой тайге, в лесах непроходных,
на берегах светлых озер сложились многие сердечные зовы. Недалек
от них и град Китеж, и все белые грады. Для вдохновенных сочинителей
стихир пели свои небесные напевы и птицы Сирины и Алконосты. Где-то
далеко стояли обители Синайской пустыни и звучали трогательные заветы
Исаака Сирина о пламени вещей.
В священных напевах об Иосафе-Царевиче звучит не только утверждение,
но именно и трогательность. Нам приходилось слышать эти напевы в
Алтайских нагорьях. В устах пастухов звучали они как-то особенно
убедительно. На цветущих пригорках сидели одинокие пастыри, и никто
бы не мог сказать, сколько веков уже воспринимала пустыня те же
самые благовестия о драгоценном камне, о прекрасной пустыне и о
Старце премудром. Пелись эти стихиры именно на цветущих лугах, и
певцы знали эту пустыню прекрасною. Ради ее несказанно вечной красоты
и само уединение становилось прежде всего прекрасным. Правда, покидались
чертоги, но покидались они ради пустыни прекрасной.
Много зависит от того, в каких именно условиях первый раз услышать
какую-то весть. Может быть, если бы услышать стих о Царевиче Иосафе
в шуме и звоне городском, он не уложился бы так просто убедительно,
как среди пустынных и цветущих нагорий. Ему не мешало залегшее стадо,
ему были близки цветики, нарванные пастушонком. Сама ивовая, с нарезанной
корой, палочка - этот легкий пастушеский посох не был оружием, но
был легким и приятным другом путника-пастуха. И среди ночи, когда
загорался маленький пастушечий огонечек, пустыня не становилась
ужасной, ибо знали пастухи о том, что она прекрасна.
В скрынях народной мудрости сохранено и посейчас так много убедительно
прекрасного. Конечно, это прекрасное нуждается и в убедительных
напевах, требует и той величественной обстановки, где оно зародилось.
Где слушали эту песню не только стада, но и цветы, и камни. Может
быть, как в старой балладе, камни заключали слова проповедника своим
мощным "Аминь". Всегда, когда противополагается красота
природы очарованию города, то не вспомнится ли уход Царевича Иосафа
от чертогов в пустыню прекрасную.
24 декабря 1934
г.
Пекин
|